В Ивановской области реальных людей, готовых скинуться на будущее, единицы

— У вас нет ощущения, что на прошлой неделе Плёс из-за форсайт-кэмпа на несколько дней превратился в Нью-Васюки? 
— У меня такого ощущения нет, потому что кэмп, который проходил в Плёсе, не имеет никакого отношения к фантастике. Я бы даже сказал, он находится на противоположном краю от фантастики. Фантастика – это декларативные вещи, предположения, творчество и умозрительные схемы. А форсайт-кэмп – это разработка новых проектов и проработка уже внесённых кем-то в кэмп и прокрученных там. Конкретных проектов – не пустых размышлений.

— Ну, на самом деле, Нью-Васюки – это не фантастика, а чистой воды надувалово. 
— Много из того, что сегодня написано и сказано про форсайт-кэмп, – это мысли тех, кто не был включён во внутренний процесс. А тема включения является абсолютно принципиальной.

— Хорошо. Тогда я озвучу своё ощущение от мероприятия: взрослые весёлые небедные дядьки провели в Плёсе развлекательное мероприятие для весёлых беззаботных пионеров. Все получили удовольствие, и по окончании серьёзные небедные дядьки поехали заниматься своими серьёзными делами, а пионеры пошли в магазины покупать канцтовары к 1 сентября. Реальный выхлоп из этого – полученное сторонами удовольствие. 
— Это очень распространённое представление, которое крайне далеко от действительности. Если бы я не был погружён в повестку самого кэмпа и судил по финальным фото в Instagram, то тоже увидел бы только радостные лица. Но я смотрел форсайт изнутри и готов каждый из пунктов прокомментировать. Почему не пионеры и не комсомольцы? Во многом это связано с тем подходом, который изначально заложил ваш покорный слуга. По жизни я всегда находился на противоположной от «комсомольцев» стороне. Это началось с 90-х годов, когда я участвовал в московском объединении избирателей и «Демократической России» – тогда ещё эмоционально-восторженных структурах: мы думали, что быстро изменим жизнь в стране. А на противоположной стороне были те самые «комсомольцы», карьеристы и формалисты.
Когда мы формировали состав кэмпа, из сотен заявок одобрили около ста сорока и умышленно постарались не принять заявки всех тусовщиков, которые приходят на мероприятия, чтобы выложить фотку в соцсетях или поговорить ни о чём на конференциях. Люди этой категории появились только на церемонии открытия – и ушли после того, как губернатор уехал по делам. Смысл форсайта этим людям был неинтересен. Они туда не были приглашены и участвовать там не могли – мы отмодерировали их и не взяли туда, потому что они не вписываются в образ участника.
Между открытием и закрытием шло основное: анализ трендов будущего и конструирование реальных проектов, было командообразование, лекции и тренинги – атмосфера была позитивной и весёлой, а каждый из проектов на сессии закрытия получил оценку людей, которые должны были реагировать на них с точки зрения заказчика. Одним из заказчиков, как вы знаете, было правительство Ивановской области, которое софинансировало кэмп. И представитель правительства сказал, что вот этот, этот и этот проект мы будем поддерживать, потому что они нужны области. Проекты были разделены по временным рамкам: которые можно реализовать завтра, через несколько лет, и долгосрочные темы, к которым пока никто не готов, но которые станут реалистичными через лет 10-15.

— А можно конкретики? Какой член правительства, какие проекты? 
— От правительства был директор департамента экономического развития и торговли Александр Лодышкин, он участвовал в приёмке проектов кэмпа. Конкретика? Например, проект «Фешен-хаб». Предприниматель из Петербурга Дмитрий Тимуршин (он был участником кэмпа, не с улицы взялся) построил сеть универмагов одежды, обуви и аксессуаров российских дизайнеров. Открыл первый универмаг площадью 800 метров в торговом центре «Галерея» в Петербурге, платит аренду в пять раз большую, чем в «Серебряном городе» в Иванове. Потом открылся в Москве, в Екатеринбурге и приехал в Иваново с тем, что понимает: тут есть компетенции, каждый год вузы выпускают большое количество дизайнеров и модельеров. Плюс есть история региона. В ходе кэмпа он, по сути, сгенерил проект этого Фешен-хаба – это его собственное название, он его придумал. (Мы не ругаемся иностранными словами, это имя собственное.) Что входит в этот проект? Магазин и швейный коворкинг на одной из старых ивановских фабрик, оборудованные по последнему слову техники для того, чтобы шить и творить. В этом же коворкинге будут современные программы для дизайна и проектирования, будут технологи, а в «Точке кипения Иваново» будут проходить полезные образовательные мероприятия для участников этой экосистемы. Это он сам всё предложил, заметьте, а не мы.

— Я всё понял. А что в этом суперинновационного: в магазине и в цехе, даже если его назвать коворкингом? 
— Это глубокое заблуждение, что все проекты, вырабатываемые на форсайт-кэмпе, должны носить исключительно инновационный характер. Они должны носить конкретный характер, быть про будущее и при этом реалистичными. Дмитрий Тимуршин предлагает сделать здесь пилот, а потом то же самое повторить ещё в девяти регионах России, создав инфраструктуру нового уровня и поднять бизнес на новую высоту. Ведь там можно будет пошить платье, получив по интернету скан тела заказчика, сделанный с помощью смартфона.
Главная задача форсайт-кэмпа (и вообще форсайт-движения) – чтобы у нас появились свои «Илоны Маски». Я называю это моделью Илона Маска потому, что он объединяет в себе черты бизнесмена, инноватора и изобретателя. Таких людей, к сожалению, очень мало.

— И всё-таки, в чём выгода? Почему правительство Ивановской области платит из бюджета, чтобы питерский бизнесмен девятикратно увеличил свой бизнес? Почему Лодышкин перечисляет бюджетные деньги на эти проекты? 
— Про бюджетные деньги вопрос не ко мне, я – программный директор кэмпа, отвечающий за содержание.

— Ну, давайте будем честными: четыре миллиона были разыграны и получены? 
— Правительство готово применить определённые средства поддержки, чтобы росла экономика области. Что мы наблюдаем сейчас? Куда деваются выпускаемые модельеры из ивановского Политеха, где их продукция, способны они продавать её? А тут человек говорит: «Я беру на себя весь маркетинг и продажи, чтобы вы занимались творчеством и производством» – и готов делать то, что дизайнер делать не умеет. И производит товар, которого нет в H&M или Gloria Jeans.

— Ну, это точно Нью-Васюки… 
— Я не вижу в этом ничего от Нью-Васюков, потому что всё реально, построенная система уже работает в трёх городах, товары продаются.

— Хорошо. Давайте с другой стороны посмотрим. Сначала говорили, что бюджетные деньги форсайту нужны для того, чтобы улучшить имидж области. Теперь оказывается, что ничего подобного, вы спокойно между собой поговорили и разошлись. Тогда ради чего правительству было платить? Параллельно с форсайтом шёл фестиваль «Лук-лучок» в Лухе, и область совершенно бесплатно вышла в эфир ОРТ, ещё что-то… 
— Финансирование имиджа области? Я не знаю, откуда цитата, но я про это слышу в первый раз. То, что говорил я или произносили на презентации, звучало следующим образом: область выиграла право проведения форсайт-кэмпа в конкурентной схватке с другими областями, и проводит его для того, чтобы жизнь в области менялась к лучшему. Мы верим в изменения к лучшему. На эти изменения более всего другого влияет появление и развитие успешных бизнесов. А самыми защищёнными от кризиса 20-х годов будут инновационные проекты – те, которые в горизонте десяти и более лет, смогут побеждать в конкуренции в условиях новой промышленной революции и экономики данных.

— У меня ощущение, что вложение в своё будущее сделали лично вы и Лодышкин, который тоже повысил свою узнаваемость за эти четыре миллиона. Вы говорите, что разрекламировали мероприятие, а вся работа велась в закрытых кэмпах, куда никого не пускали. Может, надо определиться было – или трусики надеть, или крестик снять? 
— Логика есть: узнаваемость повысилась, тема должна была стать известной, чтобы в воронку отбора пришло много заявок. Но кэмп не является массовым мероприятием. Его целевая аудитория намного меньше одного процента активного трудоспособного населения. Наша аудитория – это те, кто может стать нашим потенциальным «мини-Илоном Маском». Кто может менять мир вокруг, делая коммерческие, либо значимые некоммерческие и социальные проекты. Таких людей точно меньше одного процента, и больше не будет. Их нелегко найти. Мы искали два образа: эксперт-профессионал, ориентированный в будущее, и энергичные практики с горящими глазами, которые могут много сделать на одном желании. Форсайт-кэмп является инвестицией в тему о том, что нам нужны свои Илоны Маски. Наверное, это действительно вложение в имидж. Но одновременно это и приличная польза для области, потому что появляются люди, которые не словами, а делом реализуют проекты будущего. Их очень мало, ещё раз подчёркиваю. Но появление каждого такого человека – огромная польза для области. Область сказала нам: мы в этом заинтересованы.
Форсайт-кэмп и форсайт-флоты в других областях имели большое количество заказчиков, которые объединились и вместе с государством дали на них деньги. В Якутии это была сумма 50 миллионов рублей, в Петербурге более 30-ти миллионов рублей. У нас спонсоров от бизнеса было всего три. Федеральная компания с международными амбициями Faberlic, которая имеет производство в Фурманове, наша группа «Русские инвестиции», которая только частично имеет отношение к Ивановской области, и компания Ивана Петрова «Протекс». Почему правительство области поучаствовало? Оно тем самым заявило: «Мы хотим стимулировать процесс появления новых заказчиков. Чтобы завтра среди спонсоров уже не было правительства, а было бы 5-6 компаний, как в Якутии, которые скинулись бы и дали на это деньги. Откуда возьмутся эти компании? Из тех людей, которые будут успешными, заработают деньги и войдут в число тех, кто движет будущее. В Ивановской области реальных людей, готовых скинуться на будущее, единицы. Мы скинулись: правительство области и три коммерческие группы. И всё. Кэмп про то, чтобы таких людей было больше, тогда и жизнь будет лучше.

— Вы красивую фразу сказали про людей, которые не словами, а делами реализуют будущее.
— Да, их пока очень мало. Но они в круге моего общения в других городах: Антон Поппель строит беспилотные автобусы, Василий Архипов – электробайк, Антон Любохинец создаёт новую социальную сеть.

— Я понял вас, но я о другом. Ваш форсайт проходит под эгидой Агентства Стратегических Инициатив. Для меня олицетворением пустопорожности подобных проектов, которые курируются АСИ, стало интервью директора направления «Молодые профессионалы» Дмитрия Пескова на открытии «Точки кипения» в Иванове. В нём этот уже не очень молодой демагог с зарплатой под миллион рублей в месяц рассказал, что в какой-то момент они в АСИ поняли, что в стране нет «ни одного качественно подготовленного сварщика, который мог бы сделать сложную сварочную конструкцию, которая прошла бы опрессовку под давлением в 42 атмосферы». И они решили их подготовить. Цитирую: «Да, мы вовлекли в работу власть, и лично Серей Владиленович Кириенко курировал подготовку команды сварщиков по лучшим мировым стандартам. И подготовили <…> 70 сварщиков, которые смогли сделать конечную деталь. Вы скажете, не очень много, но четыре года назад было ноль». Я боюсь представить, во сколько обошлись стране эти 70 сварщиков. Я не буду говорить о том, что раз их не было, значит, они не были востребованы экономикой. Я заострю внимание на другом: не было попытки изменить систему профобразования, а были вбуханы огромные деньги в решение локальной прикладной задачи. Это и есть новый подход тех, кого вы называете «носителями гена НТИ»?
— Темы «сколько надо сварщиков» и форсайт-кэмп в Плёсе – это две большие разницы.

— Это одно и то же – тема будущего. Кто как меряет будущее: в сварщиках, в попугаях, в слонах… 
— Мы в качестве единицы измерения могли бы ввести число конкретно мыслящих и конкретно работающих бизнесменов-инноваторов и изобретателей. Мы про это. Наверное, есть много тематических мероприятий, которые в рамках АСИ посвящены сварщикам или образованию. Мы же работали по программе «Форсайт-навигация». Поэтому я бы не путал одно с другим, хотя и то, и другое с АСИ прямо связано.

— Я прочитал ваш манифест. В нём есть единственная конкретная вещь: строительство цифровой фабрики Faberlic в Фурманове, которое случится и без форсайта. Всё остальное – набор слов. Меня больше всего повеселило, как вы призвали СМИ забыть русский язык и включиться в работу по «формированию нового языка рынков будущего». Не будем мы включаться пока в эту работу – я вам просто гарантирую, – мы будем продолжать разговаривать на русском языке. Есть ощущение трескотни, за которой скрываются какие-то третьи цели.
— Форсайт имел тематическую и проектную повестку. Манифест – про вектор развития современного рынка моды и стиля жизни. Это – тематика кэмпа. «Ощущение трескотни» – из-за того, что конкретные задачи и программная тематика форсайт-кэмпа малоизвестны. В социальных сетях писали, что «собралась группа новых комсомольцев и что-то обсуждает». Всё ровно наоборот: такие люди не только не собрались, они были отсеяны в процессе подготовки кэмпа. В течение трёх дней подготовлено 25 проектов – это принципиально новые бизнес-проекты. Существующие проекты, как фабрика в Фурманове, обсуждены и прошли экспертизу. Уверен, что после форсайта Faberlic внёс в проект фабрики новое, более прорывное содержание.

— То есть до этого Faberlic не знал, что ему делать. 
— Не факт, что до этого Faberlic исходил из того, что к ним может прийти дизайнер «с улицы», прислать по интернету 3-D модель своего продукта и сделать его на их производстве. А когда мы прошли кэмп, сделали серьёзный вывод: чтобы полностью загрузить мощности, фабрике нужно стать доступной для авторов креатива. Это и им выгодно, и людям. Возникает некая связь, того самого швейного коворкинга и выхода моделей в большой тираж, на фабрики. Вот, пожалуйста, тема: фабрика может произвести то, что потом можно продавать даже в Китае. Есть много смыслов, которые могут объединиться. И они объединяются на таких мероприятиях.
И была ещё одна вещь, которая носила, наверное, наиболее теоретический характер. Это дорожная карта развития рынка индустрии моды и стиля жизни. Это действительно вещь концептуальная, и именно этой теме посвящён манифест. Дело в том, что до этого нам была представлена, в том числе в «Точке кипения Иваново», концепция дорожной карты рынка FashionNet. И на открытии форсайт-кэмпа она была озвучена. Мы увидели изъяны в пути, предложенном дорожной картой. Проще говоря, так в мировой конкуренции не выиграть!
В проекте сказано, что нам нужны десять тысяч дизайнеров. Мы предположили другое: количество дизайнеров сократится. В интерьере они нам сейчас нужны уже меньше. Нам скорее необходимо не большое количество дизайнеров, сколько три-четыре успешные технологические компании. Дизайнеров будет мало, они станут евангелистами стиля. Потому что простой дизайн заменят IT-решения и искусственный интеллект. И вот тут у России есть шансы: мы входит пятёрку стран-лидеров в сфере программирования и в тройку в так называемой «экономике аккаунтов» (у нас есть собственные порталы с миллионами пользователей – Яндекс и Mail.ru, «ВКонтакте» и Avito). То есть надо идти не в дизайн, а в создание интернет-решений для дизайна. Прорыв может быть в той индустрии, где у нас есть компетенции: нужно заняться обработкой данных, а не плодить безработных дизайнеров.
Мы добавили в концепцию тематику образования. Ведь чтобы сконструировать себе одежду даже в очень простом приложении, нужны знания и навыки. Сделали вывод, что дизайнерское мышление должно стать частью школьной программы.

— Можно скептическую реплику? Вы открещиваетесь от политики, говорите: «Форсайт вне политики – мы за бизнес и за идеи». При этом в стране такая ситуация, что более-менее успешные дизайнеры уезжают и работают в Прибалтике и дальше. Наша львиная доля IT – это Павел Дуров, который работает за границей и Телеграмм которого в России недавно собирались блокировать. Базы данных у нас развиваются в основном для ФСО и ФСБ, а это закрытые системы. Где работать-то? Кому что-то делать? Те семьдесят сварщиков и те, наверное, давно поехали в Китай, а вы призываете новых обучать? Может, всё-таки сначала политикой заняться, чтобы людям было комфортно работать?
— Вы знаете, я считаю, что каждый должен заниматься своим делом.

— То есть ничего, что люди бегут? Мы с закрытыми глазами будем одеяла стегать…
— Наше мероприятие не является политическим. Наше мероприятие – про создание нового бизнеса. Те люди, которые видят себя в политике и посвящают ей своё время, становятся профессиональными политиками, а не бизнесменами.

— Вы не отвечаете на вопрос. 
— Политику интересуют тысячи и миллионы. Мы наши мероприятия в политическом контуре не мыслим и с политикой не конкурируем, потому что у нас слишком узкая целевая аудитория.

— Я о другом. В стране создан климат, который не способствует ни развитию бизнеса, ни развитию творчества. И никакими Форсайт кэмпами этого не изменить – какая-нибудь «Роснефть» при случае будет у любого отбирать всё, что ей нравится. 
— Реальность такова, что содержание политики определяется голосованием и уровнем культуры людей.

— Я не про эту политику. 
— А я хочу сказать про основы. Чем больше людей будет перезагружено в своём мышлении на современные модели и на будущее – это достигается в процессе форсайта – тем больше будут голосовать за новые, а не за вчерашние ценности.

— Пять лет назад вы мне говорили, что голосуете за «Единую Россию», потому что вас устраивает существующий деловой климат в стране. Вы сейчас себе не противоречите – тому, пятилетнему? 
— Могу сказать, что у человека всегда есть выбор. И в ситуации пятилетней давности я сделал выбор, наиболее близкий моим ожиданиям. Я сам в политике не участвую. Я создаю инновационно мыслящую базу для политических игроков. Инновационный потенциал может использовать или не использовать тот, кто получит большинство на выборах.
Могу сказать что люди, реализующие собственные бизнес-проекты в цифровой экономике, никогда и ни при каких условиях не выскажутся за вмешательство государства туда, где ему не место. Когда мы говорим о будущем государства на форсайтах, мы говорим не только о том, что государство не должно вмешиваться в дела бизнеса. Нужно постепенно менять законы, касающиеся IT-решений. Могу привести очень понятный, пример – те самые дроны, с помощью которых снимаются фильмы.

— И дача Медведева Навальным? 
— Совершенно верно. Если теоретически они могут нести серьёзную опасность – к ним может быть подвешена бомба, они могут влететь в атомную станцию – в формате двадцатого века это нужно регулировать, запрещать, лицензировать… К сожалению, мы пока по этой модели и идём. Новая модель – это когда государство нанимает технологические компании, реализующие решения, при которых нет вообще никаких запретов, но ни одно устройство на определённую территорию залететь не может и будет автоматически посажено перед той самой атомной станцией. То же самое будет в беспилотном транспорте. Вот это, на мой взгляд, модель нынешнего века, а модель «запрещать» – это модель из века двадцатого. Кстати, поэтому, в том числе в ближайшем будущем, рынок IT-безопасности – один из самых больших и перспективных.